Пролог: Она влюблена в него уже давно, ещё с того самого момента, как увидела впервые, с того момента, как он подарил ей жизнь...



Наконец-то ей вновь открыли глаза. С трепетом она взглянула на любимого. Его заспанное личико притягивало к себе, даря желание прикоснуться, провести влажной от волнения ладонью по его мужественному подбородку, шее, мускулистым плечам, спускаясь ниже, и замереть в страстных объятьях. Но она должна довольствоваться хотя бы малым. То, что она вообще его видит и чувствует, то, что она существует им - это её счастье, её бесценный приз, полученный наперед за предстоящие мучения и тяготы жизни.
Трепет любви дарит её мыслям нежный окрас.
Он небрежно потягивается, будто специально выставляя напоказ свой рельефный торс. Легкие спортивные штаны мягкими складочками обволакивают его упругие ноги, выгодно подчеркивают аппетитную попку.
Она влюблена в него уже давно, ещё с того самого момента, как увидела впервые, с того момента, как он подарил ей жизнь...
Тогда он был хмур и зол, глубокая морщинка пролегала между его аристократическими бровями, ничуть не портя возвышенной красоты. С задумчивым выражением лица, закусив от усердия губу, он дарил ей новое существование. Сам того не подозревая, он оживлял нежную, прекрасную душу. Высокий, статный с мужественными, волевыми чертами лица - он нравился женщинам. Его слегка небритые щеки, серые глаза, напоминающие осенний дождь, кружили головы многим.
Так она впервые попала под его чары. Она тонула в его глазах цвета бушующего океана, окуналась в их глубину, чтобы уже никогда не выплыть обратно. А он смотрел на неё и не видел, дотрагивался и не ощущал её чувств, её трепета. Он принимал её не за ту, кем она являлась, не замечая, как интересна и волнительна её душа. Грусть тронула её невинное сердце, слезы электрическими импульсами катились из её пламенных глаз.
Чуть не задохнувшись от бездны эмоций, она вынырнула из бешеного потока воспоминаний.
Она вновь в ванной. Возлюбленный подносит бритву к своим намыленным щекам. Она всегда очень любила наблюдать, как он, забавно перепачканный пеной, с серьезным видом бреется. Осторожные движенья его рук сводят с ума, всеми фибрами души она стремится к нему. Как же ей хочется оказаться на месте бритвы – нежно тереться о его покалывающую щетину, становясь всё ближе к его коже...
Дрогнувшая рука, и вот уже тоненькая струйка крови стремится вниз, прокладывая свой опасный путь.
По её сердцу будто полоснули острейшим лезвием, голова закружилась от отчаянья, страдания за него и собственного бессилия. Всю его жизнь, все его эмоции она переживает вместе с ним.
Гримаса боли на секунду искажает его лицо. Тихое ругательство сквозь зубы заставляет её поморщиться. Она и это прощает ему. Ведь он не знает о ней, не знает о том, как бешено пульсирует её маленькое сердечко при одном его виде, что, закрывая глаза, она видит лишь столь любимый и взлелеянный образ. Но он - борец, мужчина, у него сильная воля, и умиротворение вновь разливается в его теле. Чисто добриваясь, он намазывает лосьоном пораненный участок.
Умиленно наблюдая за ним, она старается подарить ему тепло и любовь, столь нужные в нашей сложной и коварной жизни. Она хочет согреть его своим полыхающим счастьем.
Быстро и импульсивно он скидывает одежду, напряженно всматривается в свое отражение. Зеркало передает его во всем великолепии. В эйфории она пожирает его взглядом. Идеальное тело с силой впечатывается в её жаждущую память. Упругие ноги, накаченный торс с кубиками, на груди шелковистые завитки волос – всё это вызволяет бабочек, и они танцуют, еле касаясь бархатными крыльями разгоряченной кожи, будоражат, искушают взгляд, наполняя призрачными мечтаниями.
Он недовольно морщится. Что же могло ему так не понравиться в столь идеальной фигуре?
А ей так хочется рассказать ему о его красоте, поведать о своих чувствах, о том, как он своим присутствием ласкает взгляд, дарит легкость и радость. Она даже засмущалась от реальности своей мечты...
А ей так хочется рассказать ему о его красоте, поведать о своих чувствах, о том, как он своим присутствием ласкает взгляд, дарит легкость и радость. Она даже засмущалась от реальности своей мечты...
Да она никогда не видела солнца, не смотрела на рассветы, дающие надежду на что-то необычное, волшебное. Так же не знала она, как умирает день, сжигая себя в ярком пламени заката и оставляя за собой лишь темный бездушный пепел... Весь мир был для неё неизведанной и ничего не значащей загадкой. Она жила лишь им, познавая любовь, счастье, ненависть, боль, через его впечатления, через его жизнь.
Когда она открыла глаза, то застала его около двери. Но вот он облегченно вздохнул, кинув на неё благодарный взгляд.
Скинув плавки, он обнаженным зашел в душ.
Если бы она умела краснеть, то румянец стыда давно уже залил бы её щечки. Только сейчас она не задумывалась о стыде, о том, что подсматривать не хорошо, не этично. Она просто упивалась его присутствием, его красотой оголенного, сильного тела.
Первые брызги прохладного, бодрящего душа засверкали на его теле серебристыми росинками. Он расслабился и стал чуть слышно напевать несложный мотивчик. А струи обновляющей, освежающей воды всё изливали на него свою неукротимую энергию. Капельки хрусталя ласкали упругое тело, живя одним мгновением, растворяясь в нём. Набухая, собираясь вместе, они увеличивались и мягким штрихом струились вниз, дарили негу и чистоту. Влажные, слегка растрепанные после сна волосы, подчеркивали и без того одурманивающую сексуальность.
Как бы она хотела быть сейчас на месте этой воды, беспрепятственно омывать его, не смущаясь, не стыдясь. Проникать везде – везде дерзко, своевольно, страстно сливаться с ним в едином экстазе.
Но её участь только смотреть. Она посторонний, но в то же время, столь близкий наблюдатель его жизни, его счастья.
Она знает, что сейчас, выйдя из душа, он направится на кухню пить горячий ароматный кофе. Этот запах всегда щекочет её нервы, заставляя ещё чаще думать о нём. А потом придет его девушка, и они будут заниматься любовью. Всепоглощающей, уносящей на небеса и заставляющей трепетать, такой, которой не дано никогда испытать ей.
Звуки их единенья, их запах, их эмоции, всё это она будет впитывать в себя, терзая свое истлевшее сознание.
Он посмотрел на время и, тихо выругавшись, схватил полотенце. Торопясь, он даже не стал вытираться, а лишь обернул его вокруг бедер и вышел из ванной.
Последнее, что она увидела, были прозрачные капельки, прильнувшие к его мраморной груди.
Хлопок входной двери резанул электричеством по слабеющим венам.
Шепот слов их любви, звонкий, задорный смех, перерастающий в стон от его умопомрачительных ласк – медленно убивает её.
Перенапряжение от безысходности и тоски окончательно разбило её нежное сердце.

Послышался небольшой щелчок, и свет в ванне погас.
Больше она никогда не увидит его. Больше она не почувствует его, сводящий с ума запах, не услышит столь родного голоса.
Её больше нет. А он продолжает свой путь, так и не узнав о столь сильной любви бесплотного существа.

Так одиноко и бессмысленно закончилась жизнь одной влюбленной электрической лампочки.

КОНЕЦ.