Задний двор местного сельсовета




После трудового дня, видимо, тут председатель расслабляется.



С/х постройки





Один из главных стратегических объектов - почта.



Храм Святой Живоначальной Троицы. Самое новое и приличное строение во всей деревне. Во дворе работало двое деток. Дворик ухоженный, без единого листочка - хотя самый разгар осени, травка выстрижена.

























Школа



Брошенный ЗИЛок





















Когда фотографировал это безобразие в одном из дворов - выскочила довольно молодая еще женщина с криками:
- Что вы там фотографируете?
- Огород ваш, - говорю.
- Это не наш огород, это КОЛХОЗНЫЙ!
- А что тут такого?
- Подозрительно слишком!
- ....

Если бардак не можем в огороде убрать - то это колхоз виноват. Наверное колхоз принес сюда эту ломачу.
И второе - какой зашуганный у нас народ. Патологически боится фотоаппарата (((





Заброшенность везде



















Да, легенду забыл:

Легенда про деревню Швабы
Швабы стояли немного не здесь, где сейчас, поскольку люди постепенно словно подталкивали её туда, где было удобнее селиться. Даже кладбище сегодня в деревне не первое, а третье от времени основания поселения. Всякое о Швабах рассказывают.Ещё крепостничество было, когда все это произошло, в швабских местах был очень богатый помещик. Сколько у него тех лесов и лугов, деревень и городков было, он, может, и сам сказать не мог. Весьма богатый вельможа был. Родители его где-то жили неподалеку, держались родины, не выезжали, разве что в гости к кому из соседей или на сейм или на войну. Но потихоньку старые порядки начали меняться. Уже помещики не сами следили за землею, не сами заставляли людей работать, а стали поручать делать это всяческим наемникам. Когда один пан был — шкуры трещали, а если их двое или трое над тобой висит, то и жить намного тяжелее.Так вот тот господин, который после смерти родителей в Швабах стал царствовать, решил завести новые законы: поручил экономам дело вести, а сам собрался и поехал жить аж в Петербург. Теперь каждый подпанок старался как можно быстрее обогатиться, ведь неизвестно, на сколько лет его пан к себе взял. Приедет ненароком и сбросит с должности. И все тогда, пропало выгодное место, не будет, где больше ухватить лёгких денег.С самого раннего утра до сумерек держали крестьян на поле. Мало этого. Когда помещик четыре дня на панщине заставлял отрабатывать, то новые хозяева велели гнутся не менее чем шесть; если хозяин один раз в год приказывал собирать с крепостных оброк, то теперь стали делать это два раза; ранее детям какая-то уступка была, но после отъезда помещика они стали работать наравне со взрослыми. Соберут деньги из сельчан экономы, посчитают и довольные ходят. Ещё бы! И пану хватит, и себе останется. За пару лет хороший сундук можно насобирать. А у кого денег достаточно есть, тот и паном всегда станет. Это все знали.Подпанкам хорошо, а что бедным крестьянам говорить? Их же никто не пожалеет, им же никто просто так и копейки не подкинет. Все нужно своим кровавым мозолем добывать. Мало того, семья покоя не знает, дети умирают от усталости, жёны постоянно болеют. На какой-нибудь праздник соберутся тихонько сельчане и прячутся, чтобы подпанок не подсмотрел, что они без работы сидят, потому что тогда быстро причину для зацепки найдет:— Что это скот сегодня не работает? Или вся работа переделана на помещичьих полях? Только и делают эти мужики, что сидят и хлеб жрут, а как начнешь заставлять лишний раз спину согнуть, то кричат сразу про издевательство неслыханное… На работу, злодеи!Так приходилось бедным крестьянам отдыхать. Песню никто, может, десяток лет не слышал, только рыдания по преждевременно покинувшим этот мир родных и близких. Родители этого помещика были совсем другими, они и сами хорошо жили, и крестьянам жить давали.Разное говорили, но сошлись на единственной мысли — нужно дождаться, когда приедет помещик из Петербурга, и послать к нему наиболее хитрых и умных, чтобы они правдиво донесли хозяину про все. Уже и таких сельчан нашли, начали их торопить, чтобы думали, о чем говорить начнут, когда перед грозными господскими глазами возникнут, ибо что-то забудут, а потом когда исправить. Будет ли помещик туда-сюда ездить только ради решения каких-то мелочных для него крестьянских проблем.Ожидать приезда настоящего хозяина пришлось несколько лет. Уже и верить перестали, что он может в родные места заявиться. Половина тех наиболее хитрых и умных умерло, а остальные еле ходили. И тут, словно снег на голову:— Пан приехал! Пан приехал! Сам пан примчался из Петербурга!Казалось, что этой встречи ждали не только усталые люди, но и сама мать-природа, которой также доставалось от злодеев-подпанков.Как-то собрали посланцев. Ещё с вечера занялись этим делом, чтобы утром ко дворцу отправиться, в помещичьи ноги броситься и про все сообщить.— Смотрите же, только не забудьте все вспомнить. Не страшитесь слишком пана, если родители же его были люди отзывчивые, то и сын должен по их характеру пойти. Просите-молите, на ласку господскую ссылайтесь, может, что-то и поменяется.Примерно с такими словами отправляли посланцев к пану. Те, подбодренные, смело пошли к дворцу. Но чем ближе подходили, тем труднее давались им шаги. Нет, не от усталости, к ней крестьянские ноги привычны, а от волнения и страха. Кто же знает, что их там ожидает. Зайдут сейчас, а помещик, вместо того, чтобы выслушать, прикажет кнутом угостить. Тогда не только спина болеть будет, но и односельчане позднее смеяться начнут, что вот, мол, до чего договорились! Разве мы вас за этим посылали?!К ограде ещё как-то дошли, а дальше уже хоть ты их стреляй, идти не могут. Здесь сельчан заметил сторож, приблизился к крестьян и, почувствовав их испуг, спросил:— А вам что здесь нужно, мешки с сумками?! Чего приперлись к господскому дворцу?! Что-то потеряли здесь что ли?!— Потеряли, человек, потеряли, — начал было самый бойкий и понятливый из посланцев, — правду потеряли. К пану пришли её искать. Не пропустишь ли нас дальше?— Ага, сжалься над нами, — обратились и другие к злому служителю.— Сейчас я вас как пропущу, то кожа у вас на спинах потрескается! — Не долго думая, рявкнул страж. — Пришли сюда, да ещё к пану Швабу их пропускай! Вон, чтобы и глаза мои вас не видели!— А чего ты тут разорался? — Как-то совершенно спокойно обратился к сторожу один из посланцев.Слуга не ожидал такого поворота дела и одно только — рот раззявил в ответ.— Мы же на территорию дворца не вошли и за забор тоже! Так что стой на своем месте, а мы тебя и знать не знаем! Нужен ты нам. Нашелся хозяин, — добавил он уже язвительно, — сам, может, только вчера лапти на сапоги поменял, а уже ругается.Отошли посланцы от ворот и присели на траву под деревце. Сидят и думают, как дальше быть. Сколько времени прошло, и сказать никто не мог. Как-то встали и двинулись снова к воротам.— Да тут сейчас никакой стражи вообще нет. Можно до самого крыльца смело идти, — тихонько прошептал кто-то из сельчан.— То давай и пойдем, а там уже будь что будет, ведь назад возвращаться без ответа нам нельзя.Двинулись к крыльцу и стали рядом с ним, а что дальше делать — не знают. Наконец вышел какой-то богато одетый человек, то они к нему и бросились в ноги:— Помоги, пане Шваб! Выручить нас, потому пропадём все через которых пару лет! Не будет кому тебе деньги и хлеб зарабатывать! Выручи!Головами в пыль уткнулись. В ответ тот пан как засмеётся, да как станет на них пальцами показывать:— Ой, Господи! Да кокой я пан Шваб. Я только его комнатный! Пан ещё спит. Как проснется, тогда его позову. А сейчас здесь ждите.Проговорил так и назад пошел. Где-то аж после полудня вылез помещик на крыльцо. Свирепо посмотрел на опущенные головы и спросил:— А эти чего здесь топчутся? Что им здесь надо?!Подскочил к нему комнатный и говорит:— Да они, ваше величество, пришли жаловаться на тяжёлую жизнь. На экономов твоих, которые здесь за порядком следят.— Что?! Жаловаться пришли?! На экономов?! На моих верных служителей?! Да как вы только до этого додумались, глупые головы?! Гоните их отсюда, пока не приказал барабаны на спинах повыбивать! Овцы эти!Как кинулись мужики из господской подворья — только пыль столбом сзади поднялся. Примчались в деревню и сидят, друг на друга со стыда взглянуть не могут. А тут и односельчане начали подходить, чтобы расспросить, что и к чему там вышло. Выслушали люди довольно обычную для их историю и низко опустили головы, только кто-то из посланцев хмыкнув коротко и добавил:— И про овец-то кричал. Видимо, запрещал в лесу пасти.Тихо-тихо стало. Потом дедушка, которого сюда под руки привели, изрек:— Эх, Швабы, Швабы…С того времени название за поселением и осталась — Швабы.
Взято отсюда - отличный сайт про Логойщину! - http://museum.logoysk.info