Народная инициатива блуждает загадочными, извилистыми путями. Знание исходного пункта ее странствий не означает уверенности в том, какое именно место станет окончанием этого путешествия. И говорить о том, что всякое путешествие должно оканчиваться там, где оно началось, то есть дома, - по-меньшей мере, опрометчиво.

Она, инициатива, дама взбалмошная. Она даже котомку в дорогу не может толком собрать, пихая туда всякие забавные мелочи, вроде батистовых платочков, ржавых гвоздей (эти, впрочем, так и лежат еще с прошлого странствия), справочника "Почвы Средней Азии", пустой фляги для воды, чья крышка должна быть где-то тут, куска сыра, неожиданно найденного в прикроватной тумбочке... А на первом же привале выясняется, что хлеба в котомке нет и сыр этот есть решительно не с чем.

В этот день, потолкавшись, хотя на самом деле толкались там только рамы картин, а покупатели и зрители не явились, предпочитая этим вечером более одухотворенные мероприятия, например, пышные празднования Дня независмости Ямайки, или торжества по случаю Дня работников транспорта в Казахстане; итак, потолкавшись с картинными рамами на сезонной распродаже творений кубистов-импрессионистов, инициатива вдруг решила, что пыльные картины, не нашедшие своего места даже в запасниках провинциальных музеев ей никак не греют то место, о котором пространно и со вкусом рассуждают богословы, фотографы, Едыге Ниязов и Лариса Колесникова.

Душа ее осталась безучастна. Сдругой стороны,никто не озаботился смести пыль с полотен. Что, по мнению бойких менеджеров распродажи, никак не повлияло на художественные достоинства картин. Возможно, глядя на эту пыль они представляли себе "налет элитарности", "благородную патину вечного Искусства", или другие, существенно влияющие на цену предмета понятия из лексикона старьевщиков и антикваров. Об этом можно только догадываться. Инициативе же догадываться не хотелось, ей нестерпимо захотелось свежести, единения с природой, всплеска гормонов...

Проще сказать, осознав, что еще два-три пыльных чиха и голова навсегда укатится в затхлый угол помещения, арендованного для распродажи, инициатива решительно подхватила котомку, даже не удосужившись уточнить, что там припасено для ужина, кроме вездесущих, вечных гвоздиков; толкнула дверь и, прищурившись от яркого солнечного света, отважно отправилась искать ноги. Нет, она не хотела говяжьих лыток и поросячьих голяшек. Их нужно готовить, а это, несмотря на компетентное мнение знающих кулинаров, утверждающих, что копытца можно и не обсасывать, - процесс долгий и уж никак не предназначенный для летнего вечера.

Инициатива отправилась искать созерцания. В том его смысле, который никак не связан с наблюдением и фиксацией результатов, а, скорее, описывается емким словом "поглазеть". Собственно, сам созерцатель в таком настроении становится скорее зевакой, ну и что с того! Отправимся следом? Кто сказал, что ноги являются менее достойным предметом созерцания, нежели звезды? А если кто и сказал, пусть он устыдится!

(Примечание: черствый сыр и почвенный справочник в комплект туриста не входят)

Собственно, дверь наружу

Такая вышла прогулка, неторопливая, но захватывающая.